Пока его шатл завис над колонией, Кайнен смотрел в иллюминатор и любовался ставшей уже привычной местностью. Ему редко выпадала возможность увидеть ее с такой высоты, он был очень далеко от поверхности. В последний раз он покидает место, которое было не в состоянии его порадовать.

Башни торчали из земли как гвозди, выброшенные кем-то в песок. Колония постоянно общалась не только с другими колониями, бывшими поблизости, и с путешествующими космическими кораблями, но так же с властями, что находились очень далеко отсюда. Ее функционирование было организованно согласно политике, которую Кайнен так и не смог понять. Иногда персонал работал усерднее чем обычно, а иногда… да не было никакого иногда. Персонал колонии всегда работал очень напряженно. Либо ты пашешь, либо тебя сокращают.

Прямо под башнями располагались до боли знакомые скалы, грязь и разруха. В отдалении бурлила лава, которая и сделала этот кусок камня пригодным для человечества. Это было постоянно разваливающееся и меняющееся место, полное активных людей, которым приходилось использовать очень опасное оборудование. Все живущие здесь сидели на этом огромном, трескающемся по швам живом вулканическом шаре.

И над этим всем Кайнен увидел прекрасные туманности шириной во весь небосвод, через весь видимый космос, который был испещрён тысячами планет. Каждая из этих планет, подумал Кайнен, могла бы затмить собою эту маленькую колонию.

Он снова обратил своё внимание вниз. Пылающее свечение магмы отражалось от поверхности шаттла, окрашивая его в красные и оранжевые оттенки.

«Ну охренеть.« — проворчал себе под нос Кайнен. Как только шаттл начал снижаться, он почувствовал тяжесть в руках и желудке, такую, словно кто-то хотел выпихнуть его и из сиденья, и из корабля. Прочь от взгляда звезд, которые наблюдали за каждым его шагом. Прочь из этой колонии.

Тяжелейшая часть в жизни каждого — это вовсе не те переломные моменты, с которыми приходится столкнуться. И если вдруг кто-то пытается вас убедить в обратном, то это говорит больше о его собственной бесхребетности, чем о тех проблемах, которые ему довелось перенести. Каждый может столкнуться с проблемами, каждый делает ошибки и может пострадать от гребаного несчастного случая. Вопрос не в том, что случалось с вами, или какие шрамы походя оставила на вас жизнь, вопрос в том, что вы будете делать после этого. Каким образом вы снова подниметесь на ноги?

Он медленно шагал по коридорам главного оперативного отдела колонии. Можно было никуда не торопиться: ждали именно его и никого другого, поэтому все это время он мог обдумать, как правильно сделать то, что необходимо.

Уже поздно было поворачивать назад, ведь нужно получить задание. Когда вы достаточно долго работаете в одном месте, вам не требуется много времени на изучение того, как выглядит кирпич или раствор, и вместо опыта вы накапливаете задания, потребности, паузы и расписания, в которых вы, конечно же, в центре внимания. Огромная стена высотой в несколько человеческих ростов — это уже не стена вовсе. Это путь в чей то офис, где люди проводят совещания. Или поддерживающая конструкция строения, которое будет перемещено в другое место, как только будет выработана вся скала рядом с ним. Или это просто тихое спокойное помещение, где можно передохнуть несколько минут между сменами и стрельнуть сигарету у приятеля. Но когда ты уходишь, ты уходишь не столько из этого места, сколько от паутины обязанностей, работы и результатов, которая будет утягивать тебя обратно, и потом, когда ты вернёшься, ты останешься словно беспомощной куклой. Ты останешься в стороне от жизни, которую она содержит в себе, ты будешь просто призраком.

Он шел по коридорам, в которых промелькнуло лишь несколько человк, некоторых из них он даже узнал в лицо, но вот они его не узнали. Табличка на двери, к которой он подошёл, гласила: «Бетель Сараанен», и под именем должность — «Смотритель».

Кайнен постучался и вошел. Человек, сидевший за столом, взглянул на него через гору отчетов, несколько раз моргнул, прежде чем узнал вошедшего, и сказал:

— Выйди.

— Не так быстро, — ответил Кайнен. Он закрыл за собой дверь и подошёл к столу. В кабинете имелось кресло, но он предпочел не садиться. И не Бетелю указывать, что ему делать.

— Выйди, — повторил Бетел. — есть слухи что скоро здесь появится Санша, видимо, из-за этого участились случаи панического бегства с базы, и еще эти капсулиры, разгромившие ближажайшие колонии до такой степени, что мы уже не сможем долго вытянуть в нынешнем-то состоянии.

— А руду, конечно же, кому-то добывать надо.

— Для добычи нам не нужны люди вроде тебя. — отрезал Бетел, и через мгновение добавил — Но да, кто-то же должен добывать ее.

Кайнен молча стоял, вслушиваясь в ритмы колонии. Постоянно раздающиеся удары доказывали то, что работы по добыче руды шли полным ходом, а сильная вибрация, проходившая по стенам и его спине показывала, что взрывники работали на совесть и заслуживали свою зарплату.

— Ладно, тебе лучше заняться работой. — сказал наконец Бетел. — Детали уже загружены в твой коммуникатор(datapad).

Прошлого не вернуть. Это то, что я выучил. После того, как ты наконец вырвался, восстановился, ты не обязательно опрометью рвешься снова вперёд. Скорее всего, тебе нужно медленно и аккуратно залатать себя, как старую, изношенную и плохо смазанную горную машину, которая кашляет и захлёбывается в ядовитом воздухе шахт, поворачиваясь и скользя в еще одном очередном движении. Тебе не заменят сломавшиеся детали. Когда ты перегреешься, тебе дадут время остыть, но ничего уже не сделает тебя новым. Ты немного потрёпаный, возможно, немного сломаный, и не ясно, сколько времени понадобится, чтобы снова поставить тебя в строй.

Раздевалка рабочих находилась в нижнем дальнем конце колонии. Кайнен знал свои обязаности, знал, где его шкафчик и оборудование, к которому, конечно же, никто не прикасался с того момента, как он ушел. Шахтеры не прикасались к его вещам не из уважения, а скорее боясь плохой приметы и неудачи. Шахтеры очень трепетно относятся к удаче. Они вкалывают изо всех сил чтобы накопить то немногое, что смогли раздобыть.

В этом месте было довольно неплохо, когда подходила к концу твоя смена, а когда она заканчивалась — сразу же начиналась другая, но уже не твоя. Согласно информации на коммуникаторе, Кайнен был назначен руководителем одного из мест выработки, но не опеределённой смены работников. То есть, он был одним из руководителей среднего звена на смене, которые должны были управлять работой в определённой части горной выработки и приходить работникам на помощь, когда требуется грубая сила. Он мог прийти в любое время и дать взбучку разленившейся смене. Команда, находящаяся в это время на выработке, не была особо этому рада, но и не слишком переживала. Рабочие находятся глубоко в неустойчивой астероидной колонии, медленно плывущей через незащищенный глубокий космос, и всему этому они не рады куда больше, нежели новому руководителю.

Не по принуждению, а по причине чувства вины, встряхнувшее его, он направился не в раздевалки, а в жилые помещения в другой стороне колонии. Через минуту прогулки его по имени окликнул знакомый голос, и человек двинулся прямо к нему.

— Корван. — сказал он приближающемуся. Он шел в том же темпе. Молодой человек был его роста, но все же хуже сложен.

— Рад что ты вернулся, — сказал Корван. Кажется он сначала хотел похлопать Кайнена по плечу, но потом передумал. — Как дела?

Кайнен взглянул на него и спросил:

— Чем могу быть полезен, Корван?

— Да мне просто интересно. Я тут слышал, что ты вернулся, и хотел узнать, не хочешь ли ты со мной немного поболтать о каких-нибудь, эх-х, проблемах по работе.

— А стоит ли нам разговаривать о рабочих проблемах?

— Безусловно.

— Пусть будет так, — медлено протянул Кайнен. — Эти твои вопросы появились до или после того, как я скинул огромную кучу горно-промышленного оборудования в яму, полную интенсивно работащих и крайне удивленных людей? Здесь есть кто-либо, кто хочет это со мной обсудить?

— Но ведь это произошло не по твоей вине! — воскликнул Корван.

— Это полностью моя вина, или ты хочешь сказать, что те люди заслуживали того, что с ними случилось?

— Нет! Вовсе нет! Но, хм, нам нужно подумать о некоторых изменениях, которые произошли здесь, ну и или о тех, которым следует произойти, даже после этого случая. Ты приехал работать на полную ставку?

— Скорее всего.

— В качестве руководителя?

Кайнен провел рукой по лицу, потом взглянул на человека снова:

-Корвен, ты пойми, мне не то чтобы неприятно, что кто-то в этом месте еще рад меня видеть, но это не изменяет того факта, что я вернулся на свою старую должность, возможно времено, и это означает, что теперь у тебя на одну возможность меньше получить должность руководителя, на которую ты так расчитываешь. И вот не надо, — Он поднял руку перед Корвеном, который хотел было что-то сказать. — Вот только не надо говорить, что ты на нее не расчитывал, потому что повидал я таких как ты, заходите издалека, а потом втыкаете нож в спину. Так что давай без всего этого дружелюбия и прямого как армейский лом фарса. Лучше заняться реальными проблемами, ты ведь, надеюсь, за этим пришёл?

Корван помолчал какое-то время, пытаясь собрать в кучу слова и понять их. Минутой позже он произнес:

— Ты не можешь уйти.

— Тем не менее, я уходил на какое-то время, сынок.

— Но ты не уходил насовсем. Они все еще оставались на своих местах. Даже после того, как до них дошли сначала слухи о Санша, а потом и их капсулиры, они ждали, что ты вернёшься.

Кайнен был потрясен. Любой, кто был причиной подобной катастрофы, постарался бы поскорее спасти свою задницу. Он сам бы не пощадил никого из своей команды, кто совершил бы то, что сделал он сам.

Он подавил эту мысль. Это могло привести лишь к гордости, а он не заслуживал этого чувства. Он не получил никакого облегчения, на которое он так надеялся в конце этой прогулки, и которое должно было помочь ему дальше на пути.

— Я не остановлюсь, пока ты здесь. Никто не остановится. — сказал Корван.

Кайнен задумался.

— Именно в этом ведь и дело, не так ли? Вы хотите, чтобы я ушел, потому что я вас сдерживаю от продвижения по службе, но пока я здесь, никто больше не получит эту работу. Я ее как бы «попридержу» для вас.

Корван несчастно кивнул.

— Я, хм, мне нужно еще немного времени, чтобы решить некоторые проблемы.

— Некоторые проблемы?

— Да, некоторые проблемы с начальством. — сказал Корвен. — Просто несколько… Ох, Хорошо, как я и сказал, просто решить некоторые проблемы.

— Изъясняйся понятнее. — сказал Кайнен и не смог удержаться от небольшой усмешки.

— Да, я, — Корван уловил нотки сарказма — В любом случае, да, я бы хотел что бы ты был здесь, потому как пока эта должность твоя, ее никто больше не займет. Но я все равно очень рад что ты вернулся.

— Спасибо, — сказал Кайнен. Он поверил в его слова. Корван был карьеристом, но он был с ним честен настолько, насколько может быть честен человек, ищущий свой путь к вершине, но способный удержаться от действий, противоречащих их морали. — Давай поговорим об этом позже. Мне еще нужно увидеть остальных.

— Хорошо, конечно, — сказал Корвен — И, хм, с возвращением тебя.

Молодой человек развернулся и пошёл прочь, оставляя Кайнена наедине с последней частью его пути. Злясь на себя, он не мог не ценить честность Корвина. Проблема с карьеристами в том, что все, что они говорят тебе, говорится с определённой целью. И цель эта — пути дальнейшего продвижения. В их словах всегда был определенный ясный смысл, что то, немного большее чем лесть, а так же скрытая часть, реальная мотивация разговора, прячущая их истинные мотивы, желания, рассмотреть которые тяжело так же, как увидеть черную кошку в темной комнате. Зная их, можно сломать внешнюю оболочку и добраться до того, что они лелеят под ней.

По пути он встретил нескольких рабочих, и заметил, как они смотрели на него, узнавая. Он старался не обращать внимания на то, что они говорили. Но фрагменты одного разговора все же прорвались через его мысленный фильтр.

— Смотри кто там! Это же он.

— Тот парень?

— Тот самый

— Это который…

— Да, именно этот.

— Ни хрена себе.

Тут была короткая пауза.

— Какой-то он старый.

Кайнен снова улыбнулся и пошёл в направлении жилого квартала.

Стук в дверь. Глубокий вдох. Дверь открылась. Женщина, отворившая ее, увидела его, ее глаза расширились, и она с размаху дала ему тяжелую пощёчину.

Он не поднял руку к своей щеке, хотя она уже разгорелась острой болью. Ее ногти оцарапали кожу.

— Привет, Бет. — тихо выдавил из себя он.

— Да как ты посмел придти сюда?! — спросила она тихим голосом, походившем скорее на шепот./p]

[p]— Я могу войти? — Она не сделала ни единого позволяющего жеста, и он добавил. — Бет, я вернулся. Я собираюсь на какое-то время остаться в этой колонии.

Она сжала губы и посмотрела на него. Потом без слов шагнула в сторону. Кайнен прошёл мимо нее и сел на диван.

Это была большая жилая комната. Квартира предназначалась для двух человек.

— У меня не так много того, что я мог бы тебе сказать. — сказал ей Кайнен когда она вошла в комнату. Она стояла и не собиралась садиться. Он добавил — Ну не настолько много, как я уверен, ты бы хотела сказать мне. Ничего, что могло бы помочь исправить ситуацию. Я просто хотел, чтобы ты знала, что мне очень жаль, и что я постараюсь заглядить свою вину.

— Явившись сюда? — уставилась она на него. — Ты думаешь, что ты исправишь сделаное, просто… вернувшись сюда?

— Меня попросили вернуться.

— Кто?

— Сараанен. Ему сейчас нужны люди, а я уже более-менее оправился.

— А, ну отлично. Очень хорошо. Я за них всех рада.

— Бет, послушай, я…

— Мой муж чуть не умер из-за тебя.

— Если бы я мог хоть что-то сделать для Дж…

— Не-смей-произносить-его-имени! Даже не вздумай произносить его имя. Он очень серьезно пострадал. — Она впервые отвела от него взгляд — Он все еще там, на этой белой кровати в этой ужасной комнате, и он все еще на грани жизни и смерти. Они даже не позволяют мне его видеть, за исключением выходных.

— Неужели он… Он все же приходил в себя?

— Несколько раз. Мы немного поговорили, но он снова потерял сознание. Они думают, что возможно ему станет лучше, но не знают когда, и черепно-мозговые травмы могут быть причиной тому, что он не сможет… — ее голос дрогнул, подводя ее. Она глубоко вдохнула и продолжила — Зачем ты вернулся? Что здесь есть еще, кроме людей, которых ты еще не покалечил?

— Я не знаю, Бет. Возможно, это способ показать всем, что я еще не дряхлый старик, который потерял все, и который оставляет своих друзей в опасности. — сказал он. Он был абсолютно честен, или по крайней мере, он чувствовал, что это так. Они впервые встретились взлядом, и ее глаза уже не пылали безграничной ненавистью.

Он поднялся.

— Я не хочу задерживать тебя. Я пришел, чтобы ты это узнала до того, как об этом услышит кто-либо еще или увидит меня. Я не буду постоянно крутиться рядом с тобой, но я надеюсь, что если ему станет лучше, ты дашь мне знать. Я правда надеюсь.

Он повернулся и зашагал к двери.

— Береги себя, Бет. — сказал он, прежде чем покинуть ее дом.

Как вы знаете, даже после того, как вы начинаете понемногу ошибаться, вы должны продолжать двигаться вперёд. Окончательный разрыв, который выталкивает вас из привычной колеи, всегда будет внезапным и ужасным, и зачастую он обойдётся дороже другим людям, чем вам. Это не просто какое-то единичное событие, какой-то взрыв, который изолирован от всего остального мира. Не один грандиозный провал, а скорее цепь многих других, но меньших, за которыми вы просто не способны уследить, и они ускользают от вас, как песок сквозь пальцы. И со временем их становится все больше, пока наконец, посредством какого-то случая, весь этот ужас не заканчивается.

И все это время страдают люди.

Все эти маленькие ошибки, которые вы не сделали бы, если бы не так уставали, и ответственность за которые вы перекладываете на что угодно, только не на себя. Это ведь был не я! Я не мог так управиться со своей жизнью! Эта ужасная авария не моих рук дело! Но думаете вы так только после того, как все уже случилось. К этому времени вы уже не можете сосредоточить внимание на том, что вы сделали. Те немногие, кто еще разговаривает с вами, советуют вам «забыть и оставить прошлое в прошлом». Отпустить прошлое и жить настоящим. И неважно, что мое прошлое содержит в себе несколько непроё**ных десятилетий, прежде чем все начало скатываться непонятно куда, и что моё настоящее — это старый мужик, окружённый ржавым оборудованием, на грёбаном куске камня, затерянном где-то в смертельно опасном участке космоса в системе с отрицательным статусом безопасности. А к черту это гребаное настоящее. Я бы с удовольствием пожил в прошлом, если бы это было возможно. Оно намного лучше.

Он пошёл дальше. Он не знал, что вело его вперёд — искупление вины или его упрямство. В этом месте был человек, который хотел, чтобы он остался, еще один, в котором он не был уверен, и последний, желавший его смерти. Если бы он это сделал, это бы не было благородством, но это и не было бы чем-то подлежащим осуждению. В этом была и гордость, и толика эгоизма, но в основном, он подозревал, что он вовлечён во все это чтобы сделать хоть что-нибудь, чтобы в конце своих дней кто-либо другой мог увидеть то, что осталось после Кайнена.

Когда он шёл по коридорам, которые вели в раздевалку, через стеклянные стены увидел окружающий их космос. В бесконечном пространстве висели огромные астероидные горы, а за ними ярко горело солнце. Он чувствовал, как шумит горнодобывающее оборудование, пока шел все дальше и дальше. И каждый человек, даже из тех, которые были возмущены его присутствием, все равно оказывал ему невольное уважение, хотя бы за то, что он не побоялся вернуться.

Он шел, уже потеряв счет времени. Ремни безопасности его старой машины были на месте, он мог это теперь увидеть. Она была пуста. Она ждала его.

Перевод © Xenia Wafm