Пролог

... и надутый Рок взгромоздился на вершину новой горы, злорадствуя и упиваясь собственным самомнением.

— Посмотри, Гора. — сказал Рок. — Смотри на меня, я на вершине собственной горы.

Но Гора ответила:

— Глупый Рок, посмотри ниже себя. Твоя гора слаба. Она не может удержать тебя.

Рок посмотрел вниз и увидел, что это было правдой. Его гора была слабой, хрупкой. Рок мог услышать все маленькие камушки в горе, стонущие под его весом.

— Может быть, моя гора и рухнет, но я добрался до вершины, как я и желал, я исполнил свою мечту. — справедливо сказал Рок Горе.

— Да, но что потом? — спросила Гора. — У тебя было отличное место на моем склоне, ты был на свету, ветер ласкал тебя, и солнце согревало тебя, и мох облизывал тебя.

Внезапно возведенная небольшая гора Рок’а рухнула. Рок чувствовал себя слабым; он свергнут со склона своей же горы и все камушки покатились за ним в след. Он упал на землю и небольшие камни, сложились впереди, и сзади, и со стороны, и на вершине Рок’а. Он оказался в ловушке под маленькими камушками, которые он собрал для своей горы; они крепко сжали его и Рок чувствовал, что задыхается.

— Гора! — прохрипел он слабо. — Помоги мне!

— Что я могу сделать? — сказала Гора. — Ты принес их за собой. Ты не смог довольствоваться местом, которое я дала тебе, ты должен был добраться до вершины. А теперь посмотрите на него, пойманный в собственную ловушку.

— Но это была моя мечта, — рыдал Рок, — у всех должна быть мечта.

— Нет, если твоя мечта основана на фантазии, а не действительности. — мудро ответила Гора и пошла спать.

Вормар закончил историю с маленьким поклоном и Карин снова задышала. Она не задерживала свое дыхание на весь рассказ, что было невозможно по человеческим меркам, но она всегда затаивала дыхание во время последней части истории, когда Рок был задушен под его собственной грудой камней. Может быть, она делала это, чтобы сопереживать Рок’у; как ребенок, Карин всегда принимала сторону Рок’а в борьбе со злой горой. Это было прежде, чем она поняла метафорический смысл рассказа и поняла глупость действий Рок’а. Но история всегда оставалась одним из ее фаворитов и возможность услышать её сейчас от мастера-рассказчика как Вормар, очаровало её еще больше.

Глава 1

Люди толпились в большой, тускло освещенной палатке. Она находилась на вершине небольшого лагеря, расположенного недалеко от священной земли. Глаза Карин слезились от дыма в палатке и ее ягодицы болели от неудобной подушки, на которой она сидела. Но жить разрешалось в палатках в пределах мили от священной земли, новые традиции, появившиеся после восстания, давали людям лучше почувствовать древние ритуалы и церемонии. Одной из таких церемоний должна состояться в эту ночь и Карин должна принять в нем участие. Это было самой важной церемонией в жизни Минматар, называвшейся «Волуво’л» или испытание судьбы. В Волувол Минматары сталкиваются со своим истинным внутренним «Я» и, главное, изыскания будут навсегда запечатлены на телах у всех на виду. Карин должна была участвовать в ту ночь.

Вормар была её наставником. Его обязанностью было обучение тех, кто проходит испытание судьбы и для этого подготовить их психологически.

Карин была благодарна Вормару за рассказанную им историю о горе Рок, ибо она успокоила её на предстоящее событие. Она подошла к Вормару в задней части палатки, где он убирал свою потрепанную книгу «Минматрские народные сказки»; он на самом деле не читал эту книгу, но в его старости он чувствовал комфорт в наличии ее под рукой в случае, если внезапно его подведет память.

— Ах, Карин. — сказал Вормар, когда она вошла в палатку. — Что я могу для тебя сделать?

— Ну, это насчет моей татуировки... — начала нерешительно Карин.

— Да, твоя татуировка. — сказал старик. — Ты не уверена в своем рисунке, верно?

— Да, это так. — сказала Карин. — Ну, поскольку я раб-ребенок и все такое. Не зная мой семейный клан...

— Не волнуйся. Ты из племени Минматар Сибистор. Вот что главное. — сказал Вормар и ободряюще улыбнулся.

— Но какую татуировку я должна выбрать для семейного клана? Возможно, мой выбор может кого-то расстроить...

— Не во всех семьях есть татуировки, и не все татуировки, связанны с определенной семьей — сказал Вормар. — Здесь, позволь мне показать тебе кое-что.

Старый мудрец начал рыться в чемодане. Через некоторое время он достал большую книгу в кожаном переплете.

— Мой отец дал мне эту книгу, когда я был в твоем возрасте. — сказал он. — Здесь проиллюстрировано и объясняется все, что ты хочешь знать о татуировках. Взгляни на это, возможно, она поможет тебе решить, какой рисунок ты хочешь.

Вормар передал Карин книгу. Она открыла ее наугад. На странице был показана картина с татуированным человеком, с пояснениями для каждой татуировки.

— Эта книга была опубликована вскоре после бунта. — продолжал Вормар. — В то время мы находились под игом Аммариан, они систематически пытались стереть многие наши самые священные традиции; татуировка среди них. Эта книга была предназначена для того, чтобы вновь ввести этот древний обычай для тех, кто никогда не испытывал его. Правда, не все современные тату в ней есть, но все старые из них там. Я использовал её, прежде чем учить детей-рабов, таких, как ты, относится к татуировкам. Ты можешь взять её на несколько дней.

Глава 2

Карин пролистала потрепавшуюся книгу, рассматривая эскизы изображений. Она уже знала, суть традиций татуировки, что часть лица была предназначена для татуировки клана и плечи — для ранга. Она также знала, что военные татуировки на лице, основанные на нанотехнологиях, были очень популярны среди молодого поколения. Этот особый вид татуировки может появляться и исчезать в зависимости от эмоционального состояния человека. Как и все дети Минматар в республике, Карин знала эти базовые знания о татуировках в раннем возрасте. Но она по-прежнему не уверена в том, какую татуировку ей выбрать и теперь, когда «Волувол» уже близко, так как ей позволили получить татуировку, после того как церемония будет закончена. Это было не совсем существенным, чтобы делать выбор сейчас, многие делали это только после того, как увидят знак. Но для Карин выбор означает больше, чем просто украшение на её теле, рисунок татуировки раскрывал и усилял её личность, то, что она всегда боролась, будучи рабом-ребенком. Карин села в дальнем углу палатки, чтобы более внимательно изучить данную Вормаром книгу. Через полчаса Вормар даст последний урок ей и другим подросткам, готовящимся к «Волувол» в роли преподавателей сущности, и она намеревалась использовать эти несколько минут, чтобы изучить татуировки из книги. Но когда она только начала, шум в другом углу палатки начал отвлекать её. Мэттмэр Грор и несколько его друзей весело спорили с некоторыми девочками. Карин заметила, что Мэттмэр улыбнулся её и подмигнул, когда он заметил, что она смотрит на него, тогда она быстро взглянула в книгу. «Самовлюбленный дурак» — подумала она. Она невольно вспомнила события прошлой ночи.

Карин сидела на плоской крыше палаточного домика Грор на окраине лагеря. Тройнн Грор был самым богатым купцом в родном городе Карин, Майзурис, а его сын и наследник, Мэттмэр Грор, сидел рядом с ней. Они были друзьями с детства, но так как Мэттмэр в периоде полового созревания, то они разошлись. Мэттмэр стал напыщенным, тщеславным и поверхностным, все черты, которые Карин ненавидела. Но их взаимный трепет перед предстоящим завтра ночью испытанием, сделало их ближе друг к другу.

Глава 3

— О чем ты думаешь, Карин? — спросил Мэт, наблюдая за её пристальным взглядом в ночное небо.

— Ты должны знать. — ответила Карин после некоторой паузы.

— Откуда я могу знать? — рассмеялся Мэт. — Я не телепат.

— Ну, я знаю, что у тебя на уме. — ответила она, откинувшись назад на руки и смотря еще более пристально на звезды.

— Это потому, что я всегда думаю об одном и том же. — сказал Мэт с огоньком в глазах и придвинулся поближе к Карин. Карин не обратила на него внимания.

— Что ты собираешься делать завтра после церемонии? — спросила она.

— Я не знаю, зависит от моего знака, я полагаю. — ответил он, очевидно, не всем приятно говорить об этом. Карин посмотрела на него.

— Ты не думаешь о своей татуировке?

— Нет, зачем же? Это все равно подсознательное, — сказал Мэт, добавив — и, кроме того, почти все мужчины в моей семье получили те же основные татуировки: перевернутый треугольник с двумя спицами наверху; бычья отметка. Я, вероятно, получу то же самое.

Карин увидела, что он был далек от того, чтобы быть близким другом, потому что он подорвал свое доверие, но она решил не давить на него по этому поводу. Она была взволнована, думая о своей татуировке. Она боялась, что она получит одну из унижающих знаков: спиралевидные окружности; пугало, фиолетовый крест, или любая из многочисленных других знаков, которые могли бы навсегда изгнать тебя из Минматарского общества. К счастью, это случалось нечасто, Карин был только свидетелем всего один раз, когда ей было шесть лет. Подросток получил худшую татуировку: бледный глаз. Бедный мальчик был изгнан из города, даже его семья не была готова признать его, не говоря уже о том, чтобы помочь ему. Эти воспоминания бросили в дрожь Карин, и она пододвинулась ближе к Мэту. Конечно, парень неправильно воспринял это знак, и попытался положить руку ей на плечо. Она оттолкнула его.

— Что? — сказал Мэт с притворным удивлением. Это был не первый раз, когда он попробовал и потерпел неудачу. Вдруг Карин вспыхнула, все ее сомнения и внутренние тревоги вырывались.

— Что? Я тебе скажу, Мэттмэр Грор. Завтра ты пройдешь испытание, завтра ты узнаешь, что за будущее лежит перед тобой, и ты не обратишь внимания на него, какое бы оно было незначительное. Я помню время, когда мы могли говорить о будущем, наши мечты, но теперь ... Теперь все, что тебе нужно сделать, это торчать с парнями и глазеть на девушек. Что случилось, ухажер? — Карин с отвращением встряхнула темные косы.

— Эй, успокойся ребенок. Я забочусь о будущем. Я просто вижу его суровым, чтобы жить сейчас, а не постоянно зацикливаться на будущем. — Мэт наклонился к Карин, его тон внезапно стал более серьезным. — Сказать по правде, я мечтаю стать Верховным Судьёй.

— Ну, в таком случае ты должен тратить больше времени на наши школьные учебники, чем на вечеринки. С твоим уровнем тебе повезет, если ты станешь хотя бы официантом в закусочной Вэрокиор. — насмешливо сказала Карин.

— Ай, ладно. У меня есть мозги. — ответил Мэт. — Кроме того, у отца есть друзья в высших эшелонах власти, он может поставить меня на стажировку в Министерстве юстиции. И однажды моя нога окажется в дверях ... — он поднял руку вверх. — Я буду стремиться прямо к звездам. — закончил он, смеясь.

— Так, кажется, ты выяснил все. — сказала Карин.

— Конечно, я знаю. У меня всегда есть и всегда будет. Как насчет тебя? Бьюсь об заклад, у тебя есть некоторые причудливые мечты о будущем. — спросил Мэт.

— Да... — неохотно ответила Карин, не зная, мудро ли было довериться Мэту. — Только честно скажу я тебе, правда? Ну, я чувствую глубоко плохую ситуацию, в которой мы, Минматары, находимся сегодня.

— Что ты говоришь, малышка? — сказал Мэт. — Мы изгнали Аммариан, мы свободны.

Глава 4

— Может быть и так, но мы до сих пор разделены на несколько фракций. Республика является ничем иным, как свободным сообществом организаций объединенных группировок, по-видимому, с единственной целью разрушить и разделить государство. Мы не можем расширить нашу политическую мысль за пределы клана, и это разрывает нас на части. Результатом является то, что Минматары разбросаны по всему нашему миру Ив, миллиарды из них все еще порабощены в Империи Амарр, и мы не можем додуматься, чтобы взять себя в руки и освободить их! — Карин сделала паузу, чтобы перевести дыхание.

— Таким образом, мы все ненавидим Империю Аммар. — вмешался Мэт. — Не забивай свою хорошенькую голову такими большими проблемами.

— Я действительно волнуюсь, я ребенок-раб, помни. Мои родители рисковали своей жизнью, вывозя меня контрабандным путем из сектора Аммар, и они все еще там, рабы какого-нибудь отвратительного Аммарианина! — Карин почти кричала, ее гнев и разочарование снова взял верх над нею.

— Мы действительно боремся с Аммарианами, мы делаем все возможное. — сказал Мэт, успокаивающе.

— Мы не боремся Аммарианами, мы боремся Амматарами, нашими собственными родственниками.

— Те отбросы заслуживают смерти, мы их прикончим, а затем Аммариан — ответил Мэт.

— Нет, это то, что я пытаюсь тебе сказать. Амматары не наш настоящий враг. Аммарианы просто играют ими, против нас, держа нас обоих во вражде. Но если бы мы объединились, мы бы могли вытиснить Аммариан навсегда! — горячо сказал Карин.

— Это невозможно, мы никогда не сможем объединиться с Амматарами. — сказал Мэт. — Многие пытались, так и не удалось. Ты же не хочешь проиграть, снова, да?!

— Меня не волнует, все, что я знаю это то, что объединение Минматар является чем-то, с чем я готова бороться, даже умереть.

— Ты знаешь, это фанатизм, такие как ты дают всем нам плохой имидж — сказал Мэт, очевидно, уставший слушать то, что он считал глупыми бреднями.

— Нет! — закричала Карин и вскочила на ноги. — Это такие же люди, как ты, которые душат расу Минматар. Это твоя ограниченность, что держит миллиарды наших народов порабощенных и угнетенных в эту самую минуту! — Карина была сыта по горло и ушла прочь, в ярости.

Думая обо всем этом сейчас, сидя здесь, в темной палатке с Мэтом и его друзьями поблизости, заставили Карин сожалеть о сказанных ему вещах. Не то, что ей стыдно за свои убеждения, но она не должна была выболтать их Мэту, который не понимает всего этого. Она также сожалела о потери своего характера, она не улучшила свои взгляды в глазах Мэта. Надеюсь, он забыл все это.

Глава 5

Карин вернул из мыслей голос Вормара. Он собирал вокруг себя подростков. Как только они уселись вокруг него, он начал.

— Ну, это наша последняя беседа перед началом церемонии. Мы уже рассмотрели практически все, и я думаю, что вы все готовы к испытанию. Только не забудьте сохранять спокойствие во время церемонии и держать свой ум в сосредоточении. У нас есть несколько минут до начал, Элиза. Она путешествовала в космосе с семьей в течение последних нескольких недель, и они только что прибыли как раз к церемонии. Так что, если остальные не возражают, я дам Элизе краткий обзор. Остальные можете остаться, если хотите.

Никто не двигался, наличие Вормара помогало им расслабиться, то, что им необходимо было в данный момент. Вормар продолжал.

— Элиза, может быть, будет лучше, если ты спросишь меня о чем-нибудь, что у тебя на уме«.

— Так, как именно появится знак, как это делается? — это не стало неожиданностью, что Элиза, очевидно, увлеченная и умная девушка, сразу же спросил о наиболее тревожном вопросе на глазах тех, кто проходит испытание.

Вормар откашлялся, прежде чем ответить:

— Да, спасибо Элиза, что спросила. Как ты знаешь, если ты была свидетелем «Волувол» прежде, те, кого испытывают, подвергаются специальному воздействию проводником духов, наблюдающим за церемонией. Эта процедура включает в себя прямые уколы в сердце и основание позвоночника...

— Что это за инъекции? — прервала Элиза.

— Ну, большое количество тирозин вводят в сердце, которое затем, через обмен веществ, превращается в меланин в организме. Честно говоря, я не уверен, что именно за смесь вводят в основание позвоночника; химики, которые делают её, держат состав в строжайшем секрете. Лишь немногие из ингредиентов, которые известны, среди них ацетилхолин, окситоцин, кальцитонин, и вазоактивных кишечных полипептидов — названия явно были неизвестны Вормару, как и остальная часть их, но по крайней мере это было что-то.

— А что он делает? — Элиза изучала дальше. Вормара, казалось, не раздражает невежливый вопрос Элизы, он, вероятно, привык ко всем видам странных или глупых или грубых вопросов от тех, кого он готовил к «Волувол».

— Волшебство! — сказал Вормар и улыбнулся. — Нет, серьезно говоря, я не могу вам сказать с уверенностью. Меланин распространяется по всему телу через кровь, но только маленький кусочек, который зависит от других инъекций, фактически используется. Остальное вспыхивает из тела. Теперь, реальная тайна то, что делает инъекция в позвоночник. Мы знаем только то немногое, что химики, которые готовят это, говорят нам: что он соединяется с подсознанием, а затем использует сыпучий меланина, чтобы сформировать сложные знаки на теле. Эти знаки становятся постоянной особенностью кожи человека, постоянный загар так сказать, который изменяет в соответствии с цветом кожи лица, чтобы быть постоянно видимыми. Они описывают внутреннее Я, что человек, какой человек он в глубине души. Я боюсь, что все, что я знаю, и о чем я думаю, вы слышали много раз прежде.

Глава 6

Элиза продолжала спрашивать Вормара о последствиях и свойствах инъекции, но Карин игнорировал их, она слышала все это раньше. Было очевидно, что Вормар ничего не знал или, по крайней мере, не желал показывать этого.

Как и большинство мужчин Минматар, Вормар был голый до пояса, только так можно было увидеть несколько татуировок на теле и оценить их должным образом. Она тщательно изучала рисунок Вормара: точка в окружности чуть выше пупка. Извилистые татуировки свернулись вокруг пупка, но ни одна не закрыла его.

Было запрещено ставить знак татуировки на них. Карин желала, чтобы ее рисунок появился на животе, как у в Вормара. Было унизительно, если татуировки находились на ногах или руках, или даже спине. Карина знала, что многие мечтали о том, чтобы рисунок проявился на лице, это была великая честь, которая приносила мгновенную славу для всех, кто обладал ею. Но только один на миллион получал татуировку на лицо, и социальная нагрузка после получения одной из таких тату была велика и Карина была уверена, что она никогда не сможет справиться с этим в ее возрасте.

Как только урок был окончен, Карин присоединилась к группе приятелей из школы. Она не могла назвать ни одного из них другом, будучи единственным рабом-ребенком в школе, она была аутсайдером в чужих глазах.

Группа болтала о простых вещах, школе и погоде, и никто из них не хотел слишком много думать о церемонии, которая должна была начаться через несколько часов. Не то, чтобы в самой церемонии было что-то ужасное, но результаты церемонии могли повлиять на жизнь любого из них. Вдруг Мэттмэр ворвался в группу вместе со своими громкими и шумными друзьями.

— Почему все такие мрачные? — крикнул он. — Мы получим билет во взрослую жизнь через несколько часов, а вы ведете себя, как кучка испуганных баб. Да ладно вам, ребята, взбодритесь. Мы будем праздновать всю ночь, а завтра пойдем и получим наши первые татуировки. — эффектно закончил Мэттмэр. Все дети вокруг него повеселели. Но, как и накануне вечером, Карин чувствовала, что отношение Мэта было незрело, даже если это расслабило толпу. Он был слишком поверхностным, разговаривая обо всем этом, как будто это была своего рода игра. Мэттмэр заметил ее кислое лицо и крикнул:

— Эй, Карин, в чем дело? Боюсь, ты не получишь татуировку мученика. — затем он повернулся к остальным и продолжил. — Карин хочет подружиться с Амматарами, она хочет пойти в крестовый поход вместе с ними. — все дети смеялись и глумились над Карин.

«Ублюдок!» — подумала она, борясь со слезами. «Как он мог?» — Карин, наконец, понял, что это был за человек, Мэттмэр. Для него дружба ничего не значит. Он только называл кого-то другом, когда это удовлетворяло его собственные эгоистичные цели. «Как я могла быть настолько глупа, чтобы доверять ему?» — подумала она. Насмешки продолжались, дети начали обзывать её:

— Глупая Амматарская сука...

— Грязная шлюха...

— Твоя мать была изнасилована Главой Аммар, ты уродливая полукровка...

Карин убежала, насмешки после её ухода закончились, слезы текли по ее щекам. Она знала, что ее мечта для большинства людей абсурдна, но она искренне верила в это, и она не собирается от нее отказаться ради кого-то. «Может быть, я, как Рок в истории» — подумала она про себя. — «Может быть, я хочу построить свои горы, щебень за щебнем, камень за камнем. И навредить себе, когда она рассыплется.

Глава 7

Священная земля была плоским участком земли, примерно четверть километра в каждую сторону. Она сформировалась как небольшое подобие плато кристаллизированной горы, образованное высокой температурой, вызванной двигателями садившегося космического корабля. На священной земле отмечено место, где тысячи лет назад одно из огромных колонизировавших судов, несущих на борту предков Минматар, пристало к берегу.

Круг огней окаймлял плато, мерцающие свет, окружал местность, подавляя свет звезд. Несколько тысяч зрителей толпились вокруг неё, но само плато было пусто. В середине его круги и знаки были окрашены для предстоящего ритуала.

Церемония вот-вот начнется. Проводник духов взошел на плато, его внешний вид заставил замолчать ожидающую толпу. Позади проводника духа подошли молодые наблюдатели, каждый занял свое место на плато. Музыка, ритмичные удары; мужчины на плато начали напевать гимн в такт музыке; Волувол начался.

На каменистом холме в двух километрах от священной земли, на скале ютились одинокие фигуры. Карин наблюдала начало церемонии, неуверенность написана на ее лице. Она хотела спуститься со скалы, сползти под неё и исчезнуть навсегда. Но она не могла этого сделать, она в долгу перед родителями, которых она никогда не знала, она должна вернуться и пройти испытание. Она пнула мелкий камушек под ногами и смотрела, как он катиться вниз по склону, забирая за собой десятки своих собратьев. Она решилась. Если она не может столкнуться с ее страхами здесь, среди воображаемых друзей и союзников, то когда она сможет? Если бы она не была готова постоять за свои убеждения против ее соотечественников, то как она могла бы это сделать, когда столкнется с Амматарами, или Аммарианами? Карин встала и побежала.

Первые несколько участников были готовы. Все избежали унижений и многие из них гордо выставляли напоказ почетные знаки. Карин присоединилась к задней части линии, игнорируя любопытные пристальные взгляды вокруг нее. Затем присоединился Мэттмэр.

Он подошел к проводнику духов, уверенность исходила от него. Он встал на колени перед проводником, который опрыснул голову Мэттмэра вонючим варевом, предназначенным для очищения духа. Тогда Мэттмэр поднял голову и один из помощников передал проводнику серебряный шприц. Одним быстрым ударом проводник погрузил шприц прямо в грудь Мэта, через его грудную клетку, прямо в сердце. Тело Мэта напряглось, но он не кричал, как делали многие. Проводник вытащил шприц, нанеся новый удар, и помощник прижал ткань к маленькой колотой ране на груди Мэттмэра.

Глава 8

Проводник продолжал бормотание ритуала, зайдя за спину Мэттмэра. Встав на колени позади мальчика, он взял другой шприц из рук помощника. Левой рукой он прикоснулся к спине Мэттмэра за секунду до того, как погрузил шприц в основу позвоночника. Снова Мэттмэр напрягся, но не было никакого крика.

Проводник поднялся на ноги и снова встал перед Мэттмэром. Теперь настала очередь говорить Мэту, единственный раз во время ритуала, когда ему было разрешено. Необходимо произнести маленькую речь, перед тем как зелье начнет мчаться по всему телу. Изречение было предназначено как заявление взглядов человека на жизнь, его самого, или его окружение. На протяжении веков, многие из высказываний стали стандартными, дети говорили то же самое, что и их матери или отца перед ними. Кэрин хорошо подумала над речью, наконец, приняла решение: две строки из стихотворения Хантур Гутрерэна: «Займите место в сердце своей семьи/ Тогда, ничто не может разделить вас», — находя это стихотворение подходящим для неё и её будущих мечтаний. Мэттмэр не сказал ничего нового, его поговорка была такой же, как у его отца:

— Я горжусь тем, что защищаю свой народ и честь их жилищ.

Мэттмэр поднялся на ноги, и проводник накинул черную мантию на его голову и плечи, покрывая его полностью. Она будет снята, как только появится знак. Все были в ожидании; время шло. Наконец проводник объявил, что знак появился и снял мантию. Мэттмэр взглянул вниз, потом повернулся к толпе. Бычья отметка, рогатый треугольник, находился посредине груди. Это было окончательным местом для такой татуировки. Мэттмэр сиял от гордости, когда толпа восторженно аплодировали. Он занял свое место на плато среди тех, кто уже испытан, его надменные манеры отвратительны Карин.

Церемония продолжалась, один подросток за другим. Кэрин не обращала внимания на процедуру. Между ее нервозностью и высокомерным ярким светом Мэттмэра в ее сторону ее рассудок, казалось, был помутнен. Наконец настала ее очередь. Она подошла к проводнику, стараясь не дрожать. Она прошла через процесс церемонии, как автомат, даже не замечая, кричала ли она или нет, когда стальной шприц проник в ее плоть. Голос проводника донесся до неё, это было время для её слов. Она открыла глаза. За плечом проводника она увидела зубастую ухмылку на лице Мэттмэра. Карин открыла рот, и прислушалась к вылившимся словам:

— Напрасно пламя сгорает быстро / и его ожоги легки / Скромное пламя горит долго / и его ожоги до костей. — Карин не понимала, что она говорит, пока она не закончила; она была так же поражена, как и другие. Она увидела, что улыбка Мэттмэра немного колебалась. Он знал, что она имела в виду.

Карин почувствовала покалывание в спине и под ее кожей. Она не была уверена, чувствовала ли она дискомфорт или ей было просто неприятно. Проводник накинул мантию на её плечи и поднял капюшон на голову, прикрывая глаза от окружающих ее людей. Ее ум был размытым, но она услышала голос Вормара: «Сконцентрируй свои мысли». Она заставила свой разум проясниться, ее кожа стала холодной и липкой, а потом вдруг с неё сняли мантию. Она моргнула несколько раз, еще раз приучая глаза к яркому свету, освещающему небольшое плато. Она осмотрелась вокруг. Каждое лицо уставилось на нее, как будто она только что материализовался из воздуха. Тишина, никто не говорил, все, что она слышала, было ее собственное дыхание. Десятилетние воспоминания о мальчике и его знаке бледного глаза появился у нее в голове; реакция тогда была той же самой тишиной. Карин посмотрела на себя. Ничего, она ничего не видела на ее туловище или животе или ногах или руках. Тогда проводник поднял зеркало и она увидела свое лицо. И там, простирались вниз и в стороны от её левого глаза, несколько темных линий, начиная от одного до трех сантиметров в длину. У нее перехватило дыхание. Это был луч Матар, редкий знак и самый почитаемый из всех знаков.

Эпилог

Карин почувствовала головокружение, как будто она вот-вот упадет в обморок, ее сознание было в смятении. И все же ее лицо, глядя на себя в зеркало, оставалось бесстрастным и спокойным. Она посмотрела проводнику прямо в глаза, человек был явно в состоянии шока и неверия. Поскольку Карин была последней из тех, кто проходит испытание, проводник должен был сразу же завершить церемонию, но он стоял неподвижно. Она осмотрела на лица из толпы, наконец, найдя знакомое лицо Вормара. Мольбы в ее глазах не были незамечены стариком, и он подошел к ней. Вормар взял ее руки в свои и тихо сказал:

— Ты, очевидно, предназначена для чего-то великого, моя дорогая.

— Да. — уверенно ответила Карин. — Да, я уверена, что это я.

По ее мнению, камни начинали скапливать, один за другим.

Перевод © de Hazard